Роберт Хайнлайн - Рассказы [Сборник]
Но Ван Клик не поднялся. Он лежал на полу, слезы текли из закрытых глаз, он рыдал, словно наказанный ни за что ребенок.
Секунду Гейнс глядел на него, перебарывая в себе сострадание, потом размахнулся и ударял рукояткой пистолета по голове. Подошел к двери, прислушался и как следует ее запер.
Шнур от кнопки вел к щиту управления. Гейнс проверил соединение и осторожно его рассоединил. Закончив эту нехитрую работу, он повернулся к пульту и вызвал Фресно.
— Порядок, Дейв, — сказал он, — атакуйте прямо сейчас и, бога ради, побыстрее!
И тут же ушел со связи; он не хотел, чтобы подчиненный видел, как его трясет.
Новое утро Гейнс, уже совершенно спокойный, встречал в зале центрального поста управления во Фресно. Дороги катились — вскоре они должны разогнаться до нормы.
Это была долгая ночь. Гейнс потребовал провести тщательную проверку сектора Сакраменто, и туда для этой работы были посланы все свободные от службы инженеры и все курсанты, чтобы дюйм за дюймом проверить каждую из шестисот миль дороги. Посты управления двумя подсекторами, пульты которых были повреждены, пришлось переносить на другие, действующие. Но главное — дороги катились, подошвами, через пол, он ощущал их ритмичный бег.
Гейнс остановился рядом с усталым небритым Дэвидсоном.
— Почему ты не уходишь домой, Дейв? Макферсон уже принял дежурство. Шел бы, выспался, сегодня ты здорово поработал.
— А вы, шеф? Вы тоже не слишком тянете на роль жениха.
— Ничего. Я могу поспать у себя в кабинете. Чуть попозже. Между прочим, свою жену я уже предупредил. Она сама приедет ко мне сюда.
— И как она? Очень была недовольна?
— Да так, самую малость. Ты ведь знаешь, что женщины всегда чем-нибудь недовольны.
Он повернулся к приборному щиту и посмотрел, как работают контрольные комплексы, принимающие показания сразу шести секторов, Сан-Диего-Кольцевая, сектор Анджелес, сектор Бейкерсфилд, сектор Фресно, Стоктон… Стоктон? О Боже! Блекинсоп! Он же оставил министра Австралии в конторе Стоктона на всю ночь!
Гейнс бросился к двери, крикнув на ходу Дэвидсону:
— Дейв! Ради бога! Срочно закажи мне машину!
Смысл просьбы дошел до Дэвидсона лишь тогда, когда Гейнс пересек зал и был уже у себя в кабинете.
— Долорес! — с порога обратился Гейнс к секретарше.
— Слушаю, мистер Гейнс.
— Позвоните моей жене и передайте, что я еду в Стоктон. Если она уже выехала, пусть ждет меня здесь. И еще, Долорес…
— Да, мистер Гейнс.
— Попробуйте ее как-нибудь успокоить.
Губы ее плотно сжались, но лицо осталось непроницаемым.
— Хорошо, мистер Гейнс.
— Ну вот и умница.
Он вышел из офиса и сбежал по ступенькам вниз. На дороге он огляделся. От вида бегущих полос на душе у него потеплело — наверно, это и было то, что называется счастьем.
Большими шагами он двинулся в сторону указателя: «ПРОХОД ВНИЗ». Насвистывая себе под нос, Гейнс открыл дверь, и грохочущий, ревущий ритм «преисподней» словно бы подхватил мелодию, слившись с ней воедино:
Ну-ка быстро, быстро, быстро! Мы недаром мотористы. Живо сектора проверьте: Первый, и второй, и третий! И куда б вы ни попали, Вы забудете едва ли, Что ваши дороги идут вперед!
Джерри — человек
Не вините марсиан. Человечество в любом случае открыло бы пластобиологию.
Вспомните хотя бы собачьи породы — эндокринных великанов вроде сенбернаров и датских догов и нелепых уродцев чихуахуа и пекинесов. Припомните аквариумных рыбок.
Непоправимое свершилось, когда доктор Морган создал новый подвид дрозофил, перетасовав их хромосомы с помощью рентгеновских лучей. А после этого потомки в третьем колене тех, кто пережил Хиросиму, ничему новому нас не научили. Эти злополучные чудища просто вызвали широкий интерес к генетике.
Мистер и миссис Бронсон ван Фогель не замышляли никаких социальных потрясений, когда отправились в генетический питомник «Феникс». Просто мистеру Бронсону вздумалось купить Пегаса. Он упомянул об этом за завтраком.
— Дорогая, ты сегодня утром занята?
— Да нет. А что?
— Я бы хотел съездить в Аризону и заказать Пегаса,
— Пегаса? Крылатого коня? А зачем?
Он расплылся в улыбке.
— Да просто так. Толстун Джордж заходил вчера в клуб с шестиногой таксой длиной больше ярда, честное слово. Мысль очень недурная, но он до того пыжился, что мне захотелось, чтобы он выпучил глаза. Ты только вообрази, Марта: я опускаюсь на вертолетную площадку клуба верхом на крылатом коне! Это ему не такса!
Она оторвала взор от берегов Джерси и снисходительно посмотрела на мужа. Обойдется это недешево, но Бронси такая прелесть!
— Когда отправляемся?
Приземлились они на два часа раньше, чем вылетели. Пятидесятифутовые буквы аэровывески слагались в надпись:
ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ПИТОМНИК «ФЕНИКС» Управляемое биоразвитие. Поставка рабочей силы.
— Поставка рабочей силы? — прочла Марта. — А я думала, тут просто создают новых животных.
— Они и моделируют, и ставят на поток, — объяснил ее супруг с гордостью. Поставками занимается материнская корпорация «Работники». Тебе следовало бы это знать! Ты ведь владеешь солидным пакетом акций «Работников».
— Ты хочешь сказать, что я владею оравой горилл? Неужели?
— Разве я тебе не сказал? Мы с Хаскеллом… — Он наклонился и сообщил контрольной башне, что приземлится вручную. Ему нравилось щегольнуть своей сноровкой. — Мы с Хаскеллом вкладывали твои дивиденды от «Дженерал атомикс» в корпорацию «Работники». Отличное помещение капитала: черной работы для антропоидов еще хоть отбавляй.
Он ударил по кнопкам, и вой носовых реактивных двигателей положил конец разговору.
Бронсон переговорил с управляющим еще в полете, и им была оказана торжественная встреча. Правда, без красной ковровой дорожки, балдахина или ливрейных лакеев, но управляющий приложил все усилия, чтобы возместить их отсутствие.
— Мистер ван Фогель! И миссис ван Фогель! Такая честь!
Он усадил их в маленький роскошный унибиль, и они унеслись с аэродрома вверх по пандусу прямо в вестибюль административного здания. Управляющий, мистер Блэксли, не успокоился, пока не водворил их в кресла у фонтана в своей личной приемной, не поднес зажигалку к их сигаретам и не приказал подать прохладительные напитки.
Такие знаки внимания докучали Бронсону ван Фогелю, поскольку адресовались они не ему, а рейтингу его жены по системе Дана и Брэдстрита (десять звездочек, солнце в лучах и небесная музыка). Он предпочитал людей, которые, казалось, свято верили, что он вовсе не женился на состоянии Бригсов, а как раз наоборот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});